Ограбление Тифлисского банка
25.04.2019 706 0
В июне 1907 года Коба разработал план ограбления Государственного банка, расположенного на Эриванской площади в Тифлисе. Непосредственными исполнителями акции стала группа Камо, к тому времени хорошо известного не только Кобе, но и Ленину, который добродушно называл Тер-Петросяна «кавказским разбойником».
Группа Камо состояла из воров-рецидивистов: Бочуа Куприашвили, Степко Инцкирвели, Илико Чичиашвили, Вано Каландадзе, Бесо Голенидзе, Датико Чиабрешвили, Нодар Ломинадзе, Котэ Цинцадзе и других.
25 июня группа совершила дерзкий налет на фаэтон с инкассатором, привезшим в банк дневную выручку тифлисских магазинов. Чтобы обезвредить охрану фаэтона, боевики Камо бросили восемь бомб (!).
Из показаний полицейского: «Злоумышленники среди дыма и удушающих газов схватили мешок с деньгами <...> открыли в разных концах площади револьверную стрельбу и скрылись».
На площади остались убитые – казаки, полицейские и солдаты, в клочья разорванные бомбами. И... стонущие изуродованные прохожие, валявшиеся среди разнесенных в щепки экипажей.
«Личное участие Кобы в этой кровавой операции считалось в партийных кругах несомненным», – напишет в книге воспоминаний Лев Троцкий.
Экспроприация в Тифлисе принесла партийной кассе большевиков 250 тысяч рублей. Камо лично отвез эти деньги в штаб-квартиру Большевистского центра в Куоккала (Финляндия).
150 тысяч этих денег были в мелких купюрах и немедленно поступили в распоряжение «финансового отдела» центра.
Остальные 100 тысяч оказались в крупных купюрах по 500 рублей. Разумеется, номера этих банкнот были сообщены русским правительством во все финансовые учреждения, и размен их в Российской империи представлял большие трудности. Зашив деньги в жилет, большевик Лядов вывез купюры за границу, где их предполагалось без труда разменять в заграничных банках. Поскольку было очевидно, что после первого же размена русское правительство разошлет списки украденных номеров еще и за рубеж, решено было произвести обмен одновременно в нескольких городах Европы.
В первых числах января 1908 года такая операция действительно была проведена в Париже, Женеве, Стокгольме, Мюнхене и других городах. Однако она закончилась полным провалом: все большевики, явившиеся в банки для размена, были арестованы.
Причина провала разъяснилась лишь после революции. Среди привлеченных к разработке плана размена был большевик Житомирский (Отцов) – доверенный человек Ленина по делам большевистских групп в эмиграции, являвшийся одновременно главным осведомителем парижского отделения Охранки. Через Житомирского Департамент полиции был в курсе всех приготовлений большевиков к размену тифлисских купюр и заблаговременно договорился с полициями европейских государств.
Социально близкие»
После сенсационного ограбления Тифлисского банка кавказские меньшевики через партийный суд пытались привлечь Кобу к ответственности за нарушение запрета на экспроприацию. Суд, однако, не состоялся, а Коба уехал из Тифлиса в Баку, где 25 марта 1908 года вновь был арестован. В тюрьме он и другие политические заключенные создали дискуссионные группы, соблюдая при этом осторожность. Полиция внедряла в их ряды своих агентов, что усиливало подозрительность революционеров. С заключенными, заподозренными в связях с полицией, жестоко расправлялись.
Коба быстро привык к таким условиям жизни. Они закалили в нем самоконтроль и беспощадность. Именно тогда в Сталине впервые проступили черты будущего тирана, не жалеющего ни себя, ни других.
Много позже Александр Исаевич Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» отметит, что в период сталинского единовластия органы правопорядка гораздо благожелательнее и мягче относились к так называемым «блатарям» – то есть к уголовникам-рецидивистам, отбывавшим наказание по уголовным, а не по «политическим» статьям. Был даже придуман соответствующий термин: «социально-близкие». Возможно, пишет Солженицын, в том проявилась ностальгия Сталина по тем временам, когда он сам скрывался от полиции и «громил» банки, а «блатари» были ему ближе и понятнее, чем высоколобые товарищи по революционной борьбе...
Группа Камо состояла из воров-рецидивистов: Бочуа Куприашвили, Степко Инцкирвели, Илико Чичиашвили, Вано Каландадзе, Бесо Голенидзе, Датико Чиабрешвили, Нодар Ломинадзе, Котэ Цинцадзе и других.
25 июня группа совершила дерзкий налет на фаэтон с инкассатором, привезшим в банк дневную выручку тифлисских магазинов. Чтобы обезвредить охрану фаэтона, боевики Камо бросили восемь бомб (!).
Из показаний полицейского: «Злоумышленники среди дыма и удушающих газов схватили мешок с деньгами <...> открыли в разных концах площади револьверную стрельбу и скрылись».
На площади остались убитые – казаки, полицейские и солдаты, в клочья разорванные бомбами. И... стонущие изуродованные прохожие, валявшиеся среди разнесенных в щепки экипажей.
«Личное участие Кобы в этой кровавой операции считалось в партийных кругах несомненным», – напишет в книге воспоминаний Лев Троцкий.
Экспроприация в Тифлисе принесла партийной кассе большевиков 250 тысяч рублей. Камо лично отвез эти деньги в штаб-квартиру Большевистского центра в Куоккала (Финляндия).
150 тысяч этих денег были в мелких купюрах и немедленно поступили в распоряжение «финансового отдела» центра.
Остальные 100 тысяч оказались в крупных купюрах по 500 рублей. Разумеется, номера этих банкнот были сообщены русским правительством во все финансовые учреждения, и размен их в Российской империи представлял большие трудности. Зашив деньги в жилет, большевик Лядов вывез купюры за границу, где их предполагалось без труда разменять в заграничных банках. Поскольку было очевидно, что после первого же размена русское правительство разошлет списки украденных номеров еще и за рубеж, решено было произвести обмен одновременно в нескольких городах Европы.
В первых числах января 1908 года такая операция действительно была проведена в Париже, Женеве, Стокгольме, Мюнхене и других городах. Однако она закончилась полным провалом: все большевики, явившиеся в банки для размена, были арестованы.
Причина провала разъяснилась лишь после революции. Среди привлеченных к разработке плана размена был большевик Житомирский (Отцов) – доверенный человек Ленина по делам большевистских групп в эмиграции, являвшийся одновременно главным осведомителем парижского отделения Охранки. Через Житомирского Департамент полиции был в курсе всех приготовлений большевиков к размену тифлисских купюр и заблаговременно договорился с полициями европейских государств.
Социально близкие»
После сенсационного ограбления Тифлисского банка кавказские меньшевики через партийный суд пытались привлечь Кобу к ответственности за нарушение запрета на экспроприацию. Суд, однако, не состоялся, а Коба уехал из Тифлиса в Баку, где 25 марта 1908 года вновь был арестован. В тюрьме он и другие политические заключенные создали дискуссионные группы, соблюдая при этом осторожность. Полиция внедряла в их ряды своих агентов, что усиливало подозрительность революционеров. С заключенными, заподозренными в связях с полицией, жестоко расправлялись.
Коба быстро привык к таким условиям жизни. Они закалили в нем самоконтроль и беспощадность. Именно тогда в Сталине впервые проступили черты будущего тирана, не жалеющего ни себя, ни других.
Много позже Александр Исаевич Солженицын в своей книге «Архипелаг ГУЛАГ» отметит, что в период сталинского единовластия органы правопорядка гораздо благожелательнее и мягче относились к так называемым «блатарям» – то есть к уголовникам-рецидивистам, отбывавшим наказание по уголовным, а не по «политическим» статьям. Был даже придуман соответствующий термин: «социально-близкие». Возможно, пишет Солженицын, в том проявилась ностальгия Сталина по тем временам, когда он сам скрывался от полиции и «громил» банки, а «блатари» были ему ближе и понятнее, чем высоколобые товарищи по революционной борьбе...
| |
| Читайте также |
